Писатели Липецкого края (Антология. XIX век)

ГЕОРГИИ ПЛЕХАНОВ 179 МОГЛИ быть богаты, но тем не менее ей и в голову не приходило спро­ сить себя, сколько стоило то масака бархатное платье, которое должно было быть на её матери, и те белые дымковые платья на розовых чехлах, в которые должны были одеться она с Соней. А главное, - этот вопрос не возникал, как видно, и у самого Толстого. В превосходном, поистине увлекательном описании сборов Наташи на бал на него нет и намёка. Толстой продолжает: «Но, положим, она (т. е. каждая из женщин, ко­ торая поехала на бал в 150-рублёвом платье. - Г. Я.) могла не сделать этого соображения; но того, что бархат и шёлк, цветы и кружева и платья не растут сами собой, а их делают люди, ведь этого, казалось бы, она не могла не знать, казалось бы, не могла не знать того, какие люди делают всё это, при каких условиях и зачем они делают это. Ведь она не может не знать того, что швея, с которой она ещё бранилась, совсем не из любви к ней делала ей это платье» {«Какова моя жизнь?», стр. 160.}. Это правильно. Но ведь и Наташа не могла не знать, что не растут сами собою ни белые дымковые платья на розовых шёлковых чехлах, ни бархат «масака». Не могла она не знать и того, что швеи, шившие платья ей, Соне и старой графине, делали это не из любви к ней, а повинуясь какому-то иному чувству. Однако она совсем не останавливалась мыс­ лью на этом. А главное - не останавливал на этом своего внимания и Толстой, так увлекательно и с таким неподражаемым сочувствием опи­ савший её сборы на бал. Дальше. В брошюре «Какова моя жизнь?» гр. Толстой следующим об­ разом продолжает свое обличение нарядных дам: «Но, может быть, они так отуманены, что и этого они не соображают. Но уж того, что пять или шесть человек старых, почтенных, часто хворых лакеев, горничных не спали и хлопотали из-за неё, этого уж она не могла не знать. Она видела их усталые, мрачные лица» (стр. 161). Положим. Однако вспомним, как было с Наташей. «Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; её подшивали две де­ вушки, обкусывая торопливо нитки. Третья с булавками в губах и зубах бегала от графини к Соне; четвёртая держала на высоко поднятых руках всё дымковое платье». Автор «Войны и Мира» повествует об этом с эпическим спокойствием. Видно, что его нимало не смущает здесь вопрос, насколько справедливы такие общественные отношения, при которых одна часть общества осуж­ дена на постоянный труд для того, чтобы доставить другой, несомненно меньшей его части возможность наслаждаться жизнью: одеваться в шёлк и бархат, веселиться на балах и т. д. И это мы видим не только там, где речь идёт о приготовлениях Наташи к балу. Описывая псовую охоту Ростовых в Отрадном, Толстой мимоходом со­ общает, что их сосед Илагин отдал за свою краснопегую собаку Ерзу три