Писатели Липецкого края (Антология. XIX век)

ВАСИЛИИ ОГАРКОВ 163 известному Василию Никитичу Татищеву и в других случаях он прика­ зывал расписываться за себя своим приказчикам и сыну Акинфию. Суще­ ствуют, однако, указания и на то, что он мог, с грехом пополам, читать и писать. Что же касается Акинфия, то он получил всё то образование, которое могла ему дать тульская школа того времени: он умел читать и писать по-церковному, и долго у него ещё и впоследствии, когда деми­ довские заводы производили уже продуктов ежегодно на сотни тысяч рублей, - сумма громадная для того времени, - все записи в торговых и заводских книгах велись церковнославянскими литерами. Не забудем, впрочем, того, что грамота составляла удел немногих в тогдашней Руси: даже знаменитые члены Верховного Тайного Совета, как это видно из подлинных документов, с трудом выводили неуклюжими буквами свои подписи на бумагах. Если и плохо было образование первых Демидовых, как и большинства обитателей России в то время, зато у них была та при­ родная сметливость, которою отличаются многие русские люди, способ­ ность к труду, энергия и техническая сноровка, приобретённая личною работою в мастерских. Относительно того, каким образом Никита сделался известен Петру, существует несколько рассказов. По одному из них, наиболее достовер­ ному, Никита, во время проезда через Тулу какого-то из петровских вель­ мож (вероятно, Шафирова), не только исправил путешественнику испор­ тившийся пистолет знаменитого оружейника Кухенрейтера, но и сделал другой по тому же образцу, нисколько не уступавший оригиналу. Шафи- ров тогда же обратил внимание царя на сметливого тульского оружей­ ника. Пётр, проезжая через Тулу из Воронежа в 1696 году, хотел заказать несколько алебард по иностранному образцу, и на вызов его явился толь­ ко один Никита. При этом, по преданию, произошла следующая сцена. Царь, пленённый ростом, силою и статностью красивого кузнеца, сказал, обращаясь к окружающим: - Вот молодец! Годится в Преображенский полк, в гренадёры! Солдатчина тогда в глазах народа была одним из самых тяжёлых на­ казаний, и немудрено, что Никита повалился в ноги грозному царю и стал просить, ради престарелой матери, помиловать его. - Если таких 300 алебард сделаешь, то помилую, - сказал Пётр. Кузнец исполнил работу вдвое скорее, чем назначил царь, и получил за неё тройные деньги от Петра, умевшего быть и милостивым. Существует несколько вариантов рассказа о первой встрече Петра I с Демидовым; но здесь их все приводить нет надобности. Как о всяких событиях, где принимают участие крупные личности, и около этой встре­ чи знаменитого кузнеца со знаменитым царём существует целый круг легендарных сказаний. Вот одно из них, по которому уже не Шафиров, а сам Пётр отдал Никите для починки испортившийся пистолет работы