Писатели Липецкого края (Антология. XIX век)

ПИСАТЕЛИ ЛИПЕЦКОГО КРАЯ | АНТОЛОГИЯ XIX ВЕК 118 VIII Нас, девушек, всех вышивать засадила. Сама нас учит да то и дело наведывается, шьём ли мы. Мы обедать пойдем, так и тут хмурится да дуется, что мы не работаем; а потом с каждым днём всё больше серчать стала. Ужи браниться начала, а иной раз щипнёт или толкнёт слегка, да и покраснеет сама - стыдно ей станет. Но стыдилась она, только пока привыкла; а как привыкла да обжилась, так узнали мы, где на свете горе живёт. Приду, бывало, одевать её - и уж какого-какого натерплюсь поруганья! Заплету ей косу - не так! Опять расплету - опять не так! Целое утро мы в этом и проводим. Она меня и щиплет, и тычет, и гребнем меня царапает, и булавкой меня колет, и водой обливает... Чего-чего она не выделывает над моей бедной головушкой! Однажды у нас полковых из города ожидали. Двор подмели с вечера, дом убрали, словно для светлого праздника. Села панночка чесать воло­ сы. Ах я бесталанная! Лучше бы мне горячих угольев набрать в руки, чем возиться с её русой косой! И такая-то я и этакая, и прочь поди, и опять ступай сюда... И толкает она меня, и наскакивает на меня! Обмерла я со страха, а она кричит, бранится, топает ногами, а потом как заплачет вдруг... Я в дверь, а она за мною, в сад. - Я тебя на куски разорву! Задушу тебя, змею! Оглянулась я, а она такая страшная сделалась, что у меня и ноги под­ косились. Как схватит она меня за шею обеими руками, а руки такие холодные, как змеи. Хочу вскрикнуть - дух мне захватило; так я и упала под яблоню; от холодной воды только очнулась. Смотрю, девушки около меня столпились, все белые-белые, как мел. Панночка на стуле раскину­ лась, плачет, а старуха над моей головой стоит и так меня бранит, такая лютая сама сделалась, что даже во рту у ней почернело. - Что это ты наделала, дрянь ты этакая? Как ты смела панночку про­ гневить? Я тебя! - А панночку уговаривает: - Не плачь, не плачь, мой ангелочек; она не стоит слёз твоих. Ещё заболеешь, сохрани бог. Вот и ручки у тебя совсем холодные. Полно же, полно! Зачем тебе самой их наказывать? Жалуйся мне, когда тебе в чём-нибудь не угодят. А тебе, не­ годная, - опять напустилась она на меня, - будет ужо, погоди! Я уж и не знаю, как я ещё от другой беды избавилась, что меня не били. Должно быть, оттого, что уж очень я слаба была. Пани только пинка мне дала, да тотчас и велела девушкам перенести меня в хату. Девушки подняли меня и понесли, а в хате все так и начали около меня убиваться: - Устинка, серденько! горькая участь твоя!.. Матерь божия! За что это над нами такое несчастье?