Писатели Липецкого края (Антология. XIX век)

ПИСАТЕЛИ ЛИПЕЦКОГО КРАЯ | АНТОЛОГИЯ XIX ВЕК 106 Одевшись, я отправил Гришу в гимназию с поручением по пути дать знать Панкову, а в гимназии сообщить Александру Андреевичу, что в 2 часа я буду рад их видеть и потолковать о нашей поездке, которая должна состояться нынче же, часов в 6 вечера. Необходимость видеться кое с кем из моего начальства и сослужив­ цев значительно сократила время; возвратись домой, я застал Панкова, Александра Андреевича и Гришу - дружина в сборе. Степан накормил нас сквернейшим обедом, потом мы проболтали за чаем часов до 5 и на тройке моих караковых, уютно уместившись в широком тарантасе, тро­ нулись в путь по ухабистому шоссе. Пока мы проедем 26 верст, отделяющие нас от имения Борок, я по­ прошу позволения сказать несколько слов о моих спутниках. Чтобы они ни делали дорогой, нас это не касается... Пускай Степан вертится и по­ кашливает от нетерпения на козлах и поминутно надоедает кучеру: «Ты левую-то стегани - ишь она постромки повесила... Кореннику-то ходу не даёшь, натянул вожжи, словно струны на балалайке... Эх, кучер!..» Пусть Гриша егозит, прыгает, шумит и восторгается... Пускай Александр Андрее­ вич рассказывает всевозможные небылицы, приправляя их фразой: «Вы не поверите, ей-богу», - а Панков возражает ему хладнокровно: «А ты думал поверю?» - и трунит часто очень зло то над Александром Андреевичем, обзывая его зверобоем и правдогонителем, то над стариком Степаном, со­ ветуя ему не кормить людей вместо котлет угольями, так как он не само­ вар, а Егор Иванович Па»ков, и какой ни на есть, а все-таки «титулярный советник». Пусть же их тешатся, а я расскажу, что они за люди-охотники... Оставлю в стороне своего вертопраха Гришу, о нём распространяться много нечего: единственный сын, любимец матери (отца он лишился ещё малолетком), Гриша не бьш «маменькиным сынком», считался добрым то­ варищем и хорошим зшеником в своем классе, что нисколько не мешало ему получать единицы во время пагубной мысли о предстоящей охоте. Гри­ ша питал такую болезненную страсть к ней, что, кажется, самого себя готов был принести в жертву всевозможным четвероногим и крьшатым тварям. Он вообще кипел восторгом и со временем обещал превратиться из юно­ ши, как называл его Панков, в доброго малого и вместе сделаться хорошим охотником, так как уже теперь, в 17 лет, начинал отлично стрелять. Двадцать лет тому назад я представляю себе Егора Панкова точно та­ ким же юношей, да, двадцать лет, не меньше, потому что Егору Панкову стукнуло 37 и «просвистал» он свою молодость... Однако и теперь ещё всё в нём молодо, всё, начиная от его смуглого, красивого, мужественно­ го лица и кончая чисто ребяческим увлечением, которому он предался всею своей доброй открытой натурой... На всё в жизни, не исключая своей кухарки, старухи Катюшки и лега­ вой суки. Панков смотрит несколько с философской точки и мирится со многим, хотя мне положительно известно, что он терпеть не может узких