100 лет стране Пионерии: липецкие маршруты

.Глава IV. ПЛАНЕТА ПИОНЕРИЯ ПОЧЕМУ «НЕУНЫВАКИ»? ...Все, кроме вахтенных, сидели, лежали, стоя­ ли вокруг Савельева, а тот писал, вслух повторяя: —Москва... Так... Начальнику Центрального штаба Всесоюзного похода молодёжи маршалу Советского Союза Коневу... —Вот уже двенадцать дней мы идём, —под­ сказывает ему Санька Баранов. —Просто —идём? —спрашивает Савельев, улыбаясь. И пишет: «Вот уже двенадцать дней мы идём по территории нашей области, оккупи­ рованной во время войны фашистами...». —«Мы—это...», —продолжает он, —ребята, а как мы о себе напишем? Кто —мы?.. —Туристы, —советует ему кто-то. —Ну, туристов в Липецке много. А вот что- нибудь такое... Ну, чтоб это наше было и больше ничьё... —Туристы-искатели, —советует Третьяков. —Есть «Искатели». ВТуле клуб ребячий. —Ну, тогда «Дерзатели», —от этого предло­ жения Савельев даже поморгцился. —А что в отряде самое заметное, самое рас­ пространённое? —вопрошает Василь. —Ну, отчаянные ребята, — вмешивается в разговор Пашка Дворкин. —Дружные. Не уныва­ ем, когда трудно... —Не унываем, говоришь? —Василь даже при­ встал от какой-то неожиданной мысли. —Ребята, а вспомните-ка пробный поход на Загадское озеро... Никто из нас до того там не был ни разу. Нам об этом озере рассказал Сергей Сергеич, наш опе­ кун из городского клуба туристов. —Оно, конечно, не Ривьера. Так, маленький пятачок, затерявшийся в лесу. Его даже на картах нет. Но вы же не курортники. Это был наш первый поход с тремя ночлега­ ми. Все первые сутки нас мочалил дождь, проду­ вал пронзительный ветер. Утром небо выпустило на землю несколько солнечных л}шиков. Потеплело. Но едва мы сно­ ва тронулись в путь, как тесная тропа привела к болоту. Прыгаем по кочкам, сильно подмытым весенним паводком и размокшим от недавних дождей. Метров через полтораста вдруг стало ясно, что пройти вперёд невозможно. Расклады­ ваю карту на пеньке, беспомогцно крутим компас. Увлёкшись, мы потеряли ориентиры и теперь лишь приблизительно могли определить, что на­ ходимся где-то рядом с Загадским озером. —Старшины! Вокруг нас, пока я говорю, вырастает стена любопытствуюгцих. Моё сообгцение привело всех в глубокое уныние. —Пошлём в разведку несколько человек — пусть они ищут, а мы пока отдохнём, —голос Саньки Баранова. С ним соглашаются. Лежим. Поём. Десять минут. Двадцать. Пол­ часа. Разведчики вернулись огорчённые. —Надо искать! —твёрдо произносит Савельев, откладывая в сторону гитару. —Кто со мной? Несколько человек встают, чтобы не скучать без дела. Уходя, Савельев бросает: —Не унывай, ребята! Нас много! Не пропадём! Озеро мы, конечно, нашли. Оно действитель­ но не Рица, оно не Селигер, не Ривьера. Оно —са­ мое красивое в мире. Оно нам стало дорого егцё и потому, что пять­ десят с лишним километров, донельзя всех измо­ тавших, помогли не только оценить эту ошелом- ляюгцую красоту, но и найти нечто другое —то, что растворилось в этом дружном «ура!», в кото­ ром была наша обгцая радость. Савельевское «Не унывай!» прижилось. Его повторяли часто. Сейчас оно царапалось туман­ ным смыслом о вереницу громких названий: «Искатели», «Корчагинцы», «Дзержинцы»... «Шикарных спален нам не надо, и на дороге отдохнём!»